Герой повести Толстого Иван Ильич был
приспособленцем всю свою несознательную
жизнь, примерным мещанином со стандартным набором действий, которые необходимо
совершить, дабы достичь определенного статуса в обществе. Однако этот план не
предусматривал ответа на вопрос: «А что потом?», его он получил стоя на пороге
своего земного существования, свободный от шор, которые всю дорогу мешали ему
оглядеться и увидеть, что дорога не одна, и, возможно, правильный путь пролегал
совсем в другом направлении. С другой стороны, даже имея возможность увидеть
все возможные варианты, он не был «застрахован» от вероятности оказаться на
распутье с рукотворными указателями: «налево пойдешь – коня потеряешь, направо
пойдешь – счастье найдешь…», то есть, опять-таки исход был бы предопределен
кем-то, но не им. Единственный выход, выражаясь метафорически, − это пойти в
лес, непроторенным путем, однако, естественный страх перед неизвестностью в
конечном итоге и определяет вектор экзистенциального поиска. Как трудно противостоять гипнотической силе
комфортного, испытанного поколениями шаблона жизни.
Как известно, в начале было слово, позже оно
трансформировалось в слоган. Броские, вульгарные слоганы являются
главенствующей составляющей любого рода пропаганды – от пропаганды здорового
образа жизни, до речей политиков, призывающих следовать их курсу. Слоганы
действуют на массовое сознание как хорошее слабительное – промывая коллективный
интеллект как меловую доску, на которой потом можно будет написать все, что
угодно, пусть даже это будет противоречить предыдущим записям – не важно, они
уже стерты и отработаны. Меня интересует, может ли человек, по определению
родившийся свободным (потому что на момент своего рождения он еще не в
состоянии воспринимать слоганы, а, следовательно, подчиняться им), оградить
себя в дальнейшей, сознательной жизни от инстинктивного желания примкнуть к
некой массе? Кажется, это невозможно, так как инстинкты присутствуют у нас как
раз с самого рождения, а значит и утверждение о том, что мы рождаемся
свободными – ложно. Значит ли это, что сама природа, для нашего же блага, изначально делает нас
запрограммированными на следование своим инстинктам, позволяющим нам выживать и
продолжать свой род, но также и лишающими нас власти нам своей волей? Ключевое
слово здесь «благо», маловероятно, что человек сможет выжить в одиночку, он
даже на свет не может появиться без участия третьих лиц, таким образом, ему необходимо
приспосабливаться к жизни в обществе.
Принципиально важно дать себе ответы и на
такие вопросы: какое место занять в обществе, принимаемом как данность, как
вести себя и как остаться человеком, а не обезличенной одной семимиллиардной в
глобальной статистике? Мою позицию по ним прекрасно иллюстрирует выдержка из
письма Хантера С. Томпсона «...я впервые,
кажется, в жизни, говорю о человеке в своем понимании, как о независимой,
самоопределяющейся единице. Конечно, тут имеется в виду не «независимость» в
обычном смысле этого слова, а та спонтанность действия и свобода мысли, которых
достигают лишь некоторые смельчаки».[1] Именно
свобода мысли, по моему мнению, является той брешью в силках инстинктов, через
которую человек способен выбраться на волю, занять то место в обществе,
которого он достоин, и не потерять свою личность в толпе.
Иван
Ильич был глубоко разочарован в конце своего пути, осознавая перед бесстрастным
лицом неизбежного исхода весь ужас бесцельно прожитой жизни. Я думаю, что будь
у него такой шанс – он бы пошел в лес. Неизвестность пугает, но она же дает
бесценный шанс познать «наслажденье битвой жизни»[2]
− битвой с конформизмом, слоганами, ветряными мельницами, всем, что позволит,
подводя итог, сказать: «Все сделано
правильно».
Комментариев нет:
Отправить комментарий